на правах рекламы
Мила Ануфриева – известный российский стилист и консультант по имиджу, проживающая в Италии, а также успешный блоггер, в будущем планирует открыть собственный Международный фонд для помощи детям с серьезными заболеваниями глаз. А пока, как может, содействует диагностике, лечению и последующей реабилитации маленьких пациентов.
Поэтому Мила Ануфриева старается привлечь к проекту как можно больше своих читателей, клиентов, российских звезд и знаменитых в Италии людей. Для этого она использует и социальные сети и передачу информации из уст в уста. Её самое искреннее желание, чтобы призыв о помощи нуждающимся детям был услышан всеми.
Среди участников её благотворительного проекта много известных имен: актриса Татьяна Васильева, певица Татьяна Буланова, актер Станислав Садальский, певец и заслуженный артист России Игорь Славянов, наследник именитого кашемирового бренда, молодой и успешный дизайнер мужской одежды Альберто Масса (Alberto Massa), владелец популярного в Италии и за ее пределами бренда мужской одежды Фабио Боррелли (Fabio Borrelli) и многие другие.
Цель, которую Мила Ануфриева поставила перед собой на 2013 год, — собрать более 50 тысяч евро на нужды больных детей, чтобы этими средствами поддержать школу-интернат для незрячих и слабовидящих детей и отделение детской онкологии и гематологии при больнице в Санкт-Петербурге. Интервью с ней – попытка найти духовные и материальные истоки её благотворительности.
— Мила, скажите, как в Вашем случае благотворительность сочетается с профессиональной деятельностью?
— По поводу благотворительности надо огласить некоторые нюансы. У меня было два варианта открытия фонда: в России либо в Италии. Чтобы открыть фонд в Италии, нужно иметь, как минимум, миллион евро на счету, иначе ты не имеешь права открывать фонд.
Осенью будет моё выступление в Ротари-клубе с моей историей и программой. К этому моменту я надеюсь найти партнеров и создать этот благотворительный фонд. А пока я – полуиностранка, не имеющая паспорта, – неполноценная гражданка Италии. Пыталась открыть фонд в России, и были некоторые заинтересованные личности. Но, к сожалению, они в этом видят только чистый бизнес. А мне это не интересно, я отказалась. Мне не хочется быть президентом фонда и отвечать за чужие махинации с деньгами.
Поэтому, речь пока идёт о моём проекте, а фонда, как такового, — нет. Денег я ни у кого не прошу. Есть идея, есть мои конкретные усилия. Есть желающие поддержать проект. Надеюсь на серьезных партнеров. Так что, пока все на таком уровне…
— На нормальном человеческом уровне… Пусть фонда пока нет, но есть глубокие переживания, которые и побудили Вас этим заняться. Я знаю, что есть определённые трудности в благотворительной деятельности, например в Нью-Йорке я говорил со многими людьми, пытался разобраться. Сам видел, что для многих это – бизнес, но есть и настоящие благотворители, несмотря на все сложности. На одном конкурсе рисунка в Нью-Йорке «Дети против курения», из США не могли напрямую этим детям перечислить вознаграждение. Оказывается, должен быть контракт. Пришлось передавать через людей, поехавших в Россию. В это трудно поверить!
— К сожалению, да…
— Я вижу в Вас эту добрую, бриллиантову часть души, Ваше желание этим поделиться, и поэтому искренне хочу, чтобы об этом положительном опыте узнало как можно больше людей.
Мила, а как к Вам пришла идея заниматься благотворительностью? Как долго Вы её вынашивали и вообще, как этот процесс проходил?
— В России (я там родилась) пришлось пережить много хорошего и плохого. Впервые столкнулась с этим, когда у меня родился племянник с особым заболеванием (он был без пяточек). Я пришла в больницу, на всё это посмотрела и потом оттуда не выходила. Несколько месяцев подряд находилась с этими детками и днем, и ночью.
Там были воспитанники разных детских домов – искалеченные, страшные, никому не нужные. Им делали операции, их ручки и ножки, забинтованные или в гипсе, подтягивали и подвешивали при помощи медицинской техники. Это было жуткое зрелище.
Об этом мало кто знал, я не рассказывала людям. Но уже тогда начала помогать больнице для таких деток, которая находилась в Пушкине, она была государственной.
— Это была Ваша человеческая инициатива или же вы действовали от своей компании?
— Я оказывала эту помощь, как частное лицо. Дети привязались ко мне, и некоторые до сих пор пишут письма. Собственно, они уже не дети… Это было 17 лет назад.
Когда же у меня самой родился первый сын, в сердце почувствовала избыток доброты. И одновременно появилась боль: там было много детей, от которых отказались матери. Наблюдала за одним врачом. Этот молодой и душевный парень говорил: «Когда я вижу этих детей, мне хочется их всех забрать к себе».
Но им запрещали брать брошенных детей на руки, потому что они чувствуют теплоту человеческого сердца и привыкают. Примерно те же чувства переживала и я. Меня тогда просто потрясла эта информация, и с того времени начала кое-что отправлять в больницу, а этим детками были нужны памперсы, ползунки и комфортные игрушки.
У меня был свой бизнес, я могла себе позволить помогать, не отдавая последнего. Не задумываясь, что и сколько стоит, всё необходимое завозила машинами. Меня всегда просил медперсонал, что надо купить в первую очередь. И это длилось до тех пор, пока я жила в России.
— И потом всё опять повторилось, но уже здесь, в Италии?
— Да. По-особому я почувствовала боль за детей уже в Швейцарии. Тогда мне сделали операцию на глазе. Недавно, на такую же, мы собирали деньги для одного мальчика. Ситуация такова: если не успевают вырезать опухоль глаза, человек его теряет ради сохранения жизни.
Там я увидела много детей с удалёнными глазами. У меня все в душе перевернулось.
Как раз в то время у меня появились большие неприятности. Я постоянно о них думала и ждала окончания лечения. Смотрела на ситуацию, как бы со стороны.
Занималась здоровьем (не зная, что меня конкретно ждет, случай был для врачей весьма неординарный), занималась детьми. Верила тогда, что свой бизнес я отвоюю, и всё-равно занималась благотворительностью.
Когда же вернулась в Россию, начался очень сильный прессинг. Подопечные дети-инвалиды остались под моей опекой, а новых брать не могла, так как мешали постоянные передряги.
Был момент, даже мечтала вернуть деньги и уехать в Африку, и там заниматься помощью детям. Друзья мне тогда сказали: «Мила! Это чем-то похоже на конец истории: ты так много сделала, что уже хочешь переключиться на что-то другое».
Собственно, так и было. Меня утомила Европа и ее устоявшиеся традиции. Все продумано, всё работает и… постепенно приходит в упадок. Мне захотелось совершенно других ощущений.
Даже живя здесь, в Италии, вижу, что эту страну уничтожают, за копейки скупают фабрики и заводы, а люди остаются не удел. Молодёжь – без работы, и никто не знает, что будет с бедной Италией.
Я переживаю за проблемы этой страны, так как очень её полюбила. Мне здесь жить комфортно. Пытаюсь найти для себя какие-то радости, ведь у меня много проектов, интересов и друзей.
Но, честное слово, иногда возникает желание – бросить в чемодан три платья, взять детей и уехать в Африку, где всё начать с нуля: заново строить жизнь, открыть свой бизнес и помогать этому народу. Я детей лечить не могу, но могла бы открыть школу, помогать больнице, на месте я смогу сориентироваться, как двигаться дальше. Пока это цель, которая когда-нибудь станет реальностью, по-крайней мере, я об этом много думаю.
— А пока давайте вернемся в прошлое. Когда Вы поняли, что бизнес в России не вернуть, то переехали в Италию и открыли новый. Как только вы немного окрепли, опять начали помогать детям. Об этом много публикаций в прессе…
— Да, но пока это произошло, я столько пережила… Сложный период длился долгих два года, иногда даже боялась, что сойду с ума. Было непонимание: почему это со мною происходит, так много всего навалилось…
Вы не поверите, были периоды, когда просто нечего было есть, и при этом нельзя было даже вид показать, что ты голодаешь. Плакаться в тот момент было нельзя. И я начала читать книги о революции, вчитываясь в судьбы людей, которых уничтожали большевики. Оказывается, бывшие графини, привыкшие к неге и роскоши, работали официантками во Франции. Я читала и думала, если они смогли это пережить, то и я просто обязана выжить.
Но дни шли, а работы всё не было. В России думали, что у меня все замечательно, а в Италии и подавно… Все считали, что я занимаюсь светским общением, а я на самом деле пыталась продать какие-то кольца, часы, шубы, что-то из одежды, чтобы как-то протянуть и понять, как жить дальше.
На меня смотрели дети, им же учиться надо… И муж к тому времени работу потерял и был просто в панике, а в Италии работу найти трудно. Я поняла, что здесь могут начать жить заново только люди моего типа.
Все началось с блога, через того же Станислава Садальского. Он посоветовал мне писать и привлекать внимание, хотя я поначалу и боялась: так меня запугали. Я тогда боялась самой себя.
Всё началось вяло, непрофессионально. Но со временем пришло ободрение, новые идеи и первые маленькие победы. И когда немного окрепла, начала думать так, как и раньше. Не о выживании, а о тех, кто во мне нуждается.
У меня была фотография студенческих лет, и я её перенесла на футболку. Выставила в Интернете…и посыпались сообщения типа: «И я, такую же, хочу». Лежу ночью без сна и думаю: «Раз людям нравятся эти футболки, я буду их продавать и помогать больным безнадежным детям».
Дала сама себе слово помогать им, ведь я прошла через такие испытания и знаю, что такое остаться без зрения. С этими мыслями и жила. И когда был дан старт первой футболке, пришло решение: свой заработок от футболок отдавать на помощь детям.
И это дело начало развиваться. Одни их стали покупать, кому-то и дарила. И вот парадокс, бедные стремились купить две-три футболки, а некоторые состоятельные люди претендовали, чтобы им их дарили.
Одним словом, футболки Милы стали узнаваемы. Каждый понимал: раз он купил футболку, значит, отдал часть тепла своего сердца больным детям.
— Сделанное добро – оно же и возвращается к человеку, этот закон жизни уже многие понимают.
— Как хочется, чтобы все это поняли. Помню, я отравила много писем с предложениями купить футболки, так как срочно надо было получить для операции мальчика Кости 10 тысяч евро. Если не успеем, то ребёнок останется без глаза. Это, с моей стороны, был крик души.
А купило всего несколько человек… Взывала опять: «Если вам не нужна футболка, просто перечислите деньги напрямую в больницу!»
— Пока всё идёт так, на одних эмоциях, на уровне человеческих отношений…
— Но есть вера: чем больше мы об этом будем думать, и собирать средства, тем больше мы сможем помочь тем, которые в этом нуждается.
Люди, купившие футболки, пишут мне об этом в блоге, и это очень отрадно. Они фотографируются в них и присылают фотографии с разных стран мира. В Нью-Йорке сняли парня в футболке Милы и прислали мне фото. Другая девушка увидела её в Мюнхене, прониклась идеей и готова тоже приобрести. Это радует. Позыв к хорошему есть у людей. Они понимают, что я не просто делаю и продаю, но даю им сигнал, побуждая к действиям во имя доброты.
— У футболки есть фиксированная цена, или человек платит столько, сколько готов заплатить?
— Футболка в продаже стоит 100 евро. 50 евро составляют затраты на пошив, краску, транспортные и почтовые расходы. 50 евро уходит на помощь ребенку.
— Их можно приобрести только у Вас, или еще в каких-то магазинах?
— Пока их приобретают он-лайн, через меня. О магазине мы думаем, но это – серьезная структура, нужны дистрибьютеры. Я знаю, что любой бутик готов продавать эти футболки. Они очень нравятся итальянцам.
— Получается, что если бы больше людей узнали об этих футболках и покупали их, больше бы денег шло на лечение больных детей…
— Вы знаете, есть пункт реализации в одном из офисов Санкт-Петербурга. Так вот, большинство из футболок раскупается жителями российской глубинки, а сами питерцы не очень-то активны. Не поддерживают и всё, а почему – сами не знают.
Но больше всего футболок пока купили итальянцы. Было время, я в плане презентации пыталась их дарить звездам балета театра «Ла Скала», знаменитым теннисистам, но они не принимали подарка, а предпочитали жертвовать. И это очень ценно.
Бывает так, что всех этих поступлений не хватает, а деньги нужны срочно. И тогда я жертвую из личных средств.
— Пока все эти деньги идут российским детям?
— Пока да, их не настолько много, а операция – дорогостоящая, да и реабилитация обходится недёшево. А жертвуют мало. Есть статистика, что в России не очень развита благотворительность.
Согласно данным Всемирного опроса компании Gallup, Россия занимает всего лишь 138 место в списке из 153 стран мира, вошедших в Мировой рейтинг благотворительности. Всего 6% россиян жертвуют деньги благотворительным организациям. Они лучше купят пятую квартиру, шикарную яхту или супер-машину, но пожалеют выделить часть средств на помощь больному ребенку.
— Как вы думаете – почему? Ведь русские – великая нация… Всегда считалось, что у них добрые сердца. Как изменить эту ситуацию? По крайней мере, Ваш проект пытается это сделать…
— Я тоже думаю, что это очень странно для народа с широкой душой. Те, к кому попали большие деньги, они обладает властью. Но они закрыты для милосердия. Сама в Москве видела, что они несут бешеные деньги православным батюшкам, чтобы те молились об успехе их бизнеса. А вот на благотворительность закрывают глаза.
Хочется верить, что у них самих наступит прозрение. Возможно, позже возникнут определенные обстоятельства, и они поймут, что что-то делают не так.
Свои миллиарды они в могилу не унесут. Что им стоит уделить, хотя бы малую часть, для помощи этим деткам, чтобы сделать их жизнь краше! Я часто об этом думаю, но не нахожу ответа.
Хоть мы и говорим о России, сегодня весь мир стремительно куда-то движется. Войны, болезни, земля заражена, экология на грани… Никто не знает, что с ним будет завтра. А попытки некой помощи в моменты просветления – ничтожно малы на фоне богатства и дорогих ненужных покупок на аукционах. Они просто не думают об этом.
— Вы озвучили хорошую мысль: есть нечто темное, дьявольское – безразличие к нуждам человечества – негатив. Но есть и Божественное, несущее любовь, помощь и сострадание, лучи надежды и человечность – позитив. И каждый человек делает в своей жизни выбор – в ту, или другую сторону.
— Да каждый человек делает выбор. Тот, кто элементарно думает. Вот я сейчас за итальянцами наблюдаю. Как народ трясет! Каждый может в любой момент остаться без работы и жилья. Сколько стариков в последнее время очутилось на улице! Страшно становится: что происходит со страной?
И в то же время, кто-то наверху получает зарплату в 20 тысяч евро, пользуясь налогами, которые платит народ. Одни думают, как набраться больше, а другие – как выжить в этих условиях. Этот дисбаланс происходит во всех сферах.
Люди перестают думать о сердоболии. Если мне самому плохо, почему я должен ещё о ком-то думать? Другие рассуждают примерно так: мне хорошо, и какое мне дело до тех, кому плохо? Да, каждый делает свой выбор: один просто молится, другой реально помогает, а третий продолжает жить своей жизнью.
У меня много богатых клиентов, но я никому ничего не навязываю. Иногда они спрашивают: «Сколько вам заплатить за консультацию?» И тогда я говорю, что платить ничего не надо. Предлагаю купить у меня футболки и внести свой вклад в дело помощи детям. Кто-то три приобретает, а кто-то и пять. Они и сами спешат порадоваться: «Эту подарю маме, а вот эти – брату и сестре!» И дело хорошее сделал, и уходит, радуясь.
— Мила, Вы поделились ценными наблюдениями, как люди реагируют на проект. Ваш пример кажется очень воодушевляющим и показательным. Я думаю, что мы вместе подошли к ответу.
Главную роль здесь играет просветительство на Вашем примере. Вам было самой тяжело, но Вы заботились о том, чтобы помогать другим. И у Вас это получилось. Вы увидели на своём опыте, что когда говорите человеку, то находите в нем отклик доброты, и эта доброта совершает свою работу.
— Да, самое удивительное: люди, которые покупают футболку, они её любят и она им очень дорога. В моих контактах в фейсбуке есть Сергей Иванов. Он живет в Москве и его никогда не видела лично. Будучи консультантом в сфере ресторанного бизнеса, он уже год передвигается по всему миру, и везде на блоговских фотографиях я вижу его в моей футболке. То он во Франции, то в Сицилии…
— И повсюду он старается распространять Ваш проект…
— Я поинтересовалась, не надоело ли ему всё время быть в одной футболке? А он ответил, что очень любит эту вещь, вечером стирает, а утром – опять её одевает.
Она, конечно, потрясающего качества. Её шьют небольшими партиями там, где шьет Chanel, Christian Dior и другие именитые бренды – на дорогой фабрике из хорошего сырья.
Он кайфует в этой футболке, чувствуя её положительную энергетику. Я тоже радуюсь этому. Положительные эмоции, видимо, притягивают все больше и больше людей.
— И это самое главное. Я верю, что и это интервью будет способствовать тому, чтобы больше людей увидели, узнали и смогли присоединиться к совершенно конкретному делу.
После жизненного опыта, что Вы пережили, что сейчас ведет Вас, какие побудительные причины побуждают заниматься бизнесом, помимо того, что надо поддерживать себя и семью?
— Во-первых, то, что я делаю, очень люблю. У меня огромный опыт в этой сфере и ним нужно делиться. Это консультации в области моды: как правильно одеваться. Хоть наши вкусы – индивидуальны, есть некие правила в мире, как одеться в сфере бизнеса, для театра и для отдыха на природе.
Плюс постоянное чувство креатива – творить что-то новое. Я всегда на ходу что-то придумаю и достигаю максимальных результатов. Да, деньги нужны чтобы жить, но не менее важно самой развиваться. Я люблю творить и создавать, это движет мной. Мои идеи постоянно работают и мне нельзя останавливаться.
— Вы, как стилист, в этом плане помогаете человеку найти свой стиль среди многих модных тенденций и направлений…
— И не только человеку. Я и компаниям помогаю и чувствую, что нужна итальянцам. Меня вчера пригласили в «Труссарди» для того, чтобы узнать: как им развиваться. «Что бы ты Мила сделала?» — так прозвучал вопрос.
Я могу дать минимальный сигнал. Если он будет услышан, мы будем дальше развиваться совместно, двигаться дальше.
Раньше была роскошная марка дорожных сумок «Труссарди». Я видела их в бутике Санкт-Петербурга. Это был шик – в традициях двух поколений производителей «Труссарди». Сейчас сумки – не те. Мой совет: вернуться в архив и начать с того лучшего, что уже было и некогда пользовалось спросом.
Надо развивать коммуникации, менять маркетинговые приоритеты. И я советую на этом совещании, как фирме вернуть свое лицо и вернуться на российский рынок.
Делаю попытки выводить на российский рынок некоторые итальянские бренды. Не все, конечно, а те, кого чувствую, которые мне самой нравятся.
Собственно, и русские в Италии идут ко мне за консультациями, потому, что я честно и правдиво даю советы. Я, своего рода, — окно в Россию для итальянцев и, наоборот, – в Италию для русских. Мне, с моей историей, это легче делать. Меня все помнят и знают.
Для финансовой поддержки благотворительной инициативы Мила Ануфриева дала старт проекту Fashion for Charity. На создание красивых, практичных и модных футболок её вдохновили подруги-дизайнеры, занятые в различных детских благотворительных проектах.
Футболки с принтом представлены в трех цветах: классическом белом, стильном графитово-сером и черном – классике на все времена. Женская модель, немного приталенная с V-образным вырезом, зрительно удлиняет силуэт и позволяет выглядеть стройней. Она представлена в размерах от XS до XL.
Мужские модели прямого кроя с двумя вариантами горловины, круглым и V-образным также выпускают в трех цветах, с более широким размерным рядом: от S до XXXL.
Новинка этого сезона – две женские модели в черном цвете с длинным и коротким рукавом в размерах от XS до L – завоевала популярность среди молодых модниц. Все они знают, что приобретая стильную вещь в онлайн-магазине Милы, они одновременно помогают детям с серьезными заболеваниями глаз.
На страницах ресурса Livejournal и других социальных сетях Мила Ануфриева публикует фотографии, как знаменитостей, так и своих постоянных читателей в именных футболках.
Беседовал Август Спуро
