Хирурги отмечают 10 лет со дня первой успешной операции по пересадке сердца в Украине. Харьковчанин Эдуард решился на нее после инфаркта, когда, казалось, помочь уже не может ничто.
[Эдуард Соколов, пациент]:
«У меня были ногти синие, губы – синие, сердечная недостаточность. Дома через день – «Скорая помощь». На капельницах и в отделении тоже на капельницах сидел».
Харьковчанин как сейчас помнит момент, когда после операции открыл глаза.
[Эдуард Соколов, пациент]:
«Трубка во рту дыхательная и стоят на расстоянии 5 метров 12 врачей в белых одеждах. Одни глаза и маски, как 12 апостолов. Только нимба не хватает. Глаза у самих горят, довольные, что все сделали. И смотрят от волнения: «Ну, как, ну, что, скажи!». А я про себя думаю, ну что они не понимают, что во рту — трубка и я не могу говорить».
Спустя 10 лет Эдуард воспитал дочь, дождался внука и написал книгу. Но подобные операции в стране были проведены только восьмерым пациентам за последние 20 лет. В то же время, около 1000 человек нуждаются в новом органе.
Такую неутешительную ситуацию с трансплант ацией в Украине в Минздраве поясняют тем, что в стране действует так называемая презумпция несогласия. Это значит — орган умершего могут пересадить только при согласии родственников, которое получить отнюдь непросто.
[Александр Толстанов, зам. министра здравоохранения Украины]:
«У вас умер близкий вам человек, и в то же время вам надо [делать выбор]. Вы понимаете, какое состояние у близких людей».
В случае принятия соответствующих поправок в закон о трансплантации, человек будет заведомо согласен с забором своих органов, если он не завещал обратного.
[Борис Тодуров, хирург]:
«Презумпция согласия напрочь устраняет всякие криминальные вещи, с которыми сопряжена трансплантология в силу того, что все время присутствует дефицит органов. И мы знаем, что есть какие-то третьи страны, куда люди ездят и делают не совсем законные пересадки и ездят туда свои органы отдавать».
В стране сейчас идет обсуждение такого нововведения, и у подобной инициативы немало противников. Они говорят о том, что презумпция согласия может угрожать развитию «черной трансплантологии».
[Максим Барышников, адвокат, специалист по медицинскому праву]:
«Если в стране недостаточно специалистов, недостаточно центров, то логично было бы предположить, что, при переходе от первой ко второй концепции, в стране появится очень большое количество органов невостребованных. Они взяты в законном порядке, но просто не могут быть, в силу отсутствия достаточной силы у национальной медицины, пересажены в национальных трансплантационных центрах. Вот тут и появляется опасность возникновения "черного рынка"».
Украинцы же относятся к возможным нововведениям по-разному.
[украинец]:
«Я, например, буду такое делать. Потому что «черный рынок» как был, так и будет всегда. Единственное, что нужно будет ввести какие-то нормативные документы, которые будут регламентировать деятельность и развитие этого направления, и какой-то контролирующий орган».[украинка]:
«Возможно, сейчас немного рискованно принимать такие законы, но я думаю, что в дальнейшем, если мы немного изменим наше общество и тот уровень жизни, который у нас в Украине, возможно, имеет смысл задуматься над таким законом».[украинка]:
«С точки зрения религии, конечно, это плохо. А с другой стороны, по-человечески, я считаю, что можно было бы отдавать органы».
На сегодняшний день в Украине проводят только пять процентов от общего числа требуемых операций по трансплантации органов.
NTD, Киев, Украина
Короткая ссылка на эту страницу: